Вопрос: Л.Трасс избрана главой Консервативной партии Великобритании, она станет новым премьер-министром. Как это отразится на российско-британских связях? Допускают ли в Москве понижение уровня дипломатических отношений с приходом нового премьера? Может ли это сказаться на работе посольств? Ожидает ли Москва дальнейшей деградации взаимодействия между нашими странами по инициативе Лондона? Как ответит Россия в случае, если изъятие замороженных в Великобритании российских активов, о чем недавно заявляла Л.Трасс, будет реализовано?
Ответ: Не усматриваем предпосылок для позитивных перемен в двусторонних отношениях в связи с фигурой нового премьер-министра Великобритании. Иллюзий на этот счет у нас нет. Оба кандидата – действующая мининдел Э.Трасс и бывший глава минфина Р.Сунак – в ходе предвыборной кампании неоднократно подчеркивали, что намерены продолжить деструктивный курс Б.Джонсона в отношениях с Россией. При этом важно понимать, что уходящий в отставку премьер-министр также перенял эстафету у своих предшественников в деле разрушения основ российско-британского сотрудничества. Мы не забыли о роли Лондона в деле А.Литвиненко и инциденте со Скрипалями, а также о попытках британского вмешательства во внутриполитическую ситуацию в России.
Подчеркну, что Москва никогда не выступала инициатором похолодания в диалоге с Великобританией. Более того, каждый раз после очередной провокации англичан, сопровождавшейся голословными обвинениями и односторонними санкциями, призывали британскую сторону к здравомыслию и отказу от действий, вредящих связям между нашими странами и народами.
Мы, безусловно, не можем исключить того, что ответом нового руководства Великобритании на масштабный экономический кризис внутри страны станет дальнейшее повышение градуса антироссийской истерии в кругах британских элит. Нельзя полностью исключать, что в этих условиях под удар может быть поставлено и дипломатическое присутствие России в Соединенном Королевстве и, как следствие, Британии – в нашей стране. Остается надеяться, что осознание неминуемых тяжелых последствий, которые наступят в этом случае для британской стороны, все же вынудит горячие головы в Лондоне прислушаться к голосу разума.
В равной степени это можно сказать и о гипотетическом изъятии российских активов в Великобритании. Следует учитывать как отсутствие правовых основ для подобного шага, что, к слову, уже признали британские юристы, так и губительные последствия таких действий для реноме и статуса Великобритании как международного финансового центра. Очевидно, что любые политически мотивированные изъятия активов почти неминуемо вызовут бегство иностранных инвесторов из британской юрисдикции, – если там обворовывают одних, то где гарантии, что так не поступят и с другими? Столь необдуманная политика может, в конечном счете, обернуться для ее инициаторов социальным взрывом, массовыми протестами и внутриполитической нестабильностью в самой Британии.
Вопрос: Лондон отказывается контактировать с ДНР в отношении обмена четырех задержанных на Донбассе и осужденных британских граждан. Поступал ли в адрес России запрос о посредничестве в этом вопросе? Обращались ли к нам власти Великобритании или родственники погибшего П.Ури с просьбой о вывозе его тела с территории ДНР?
Ответ: Британская сторона продолжает занимать пассивную позицию в вопросе судьбы своих граждан, осужденных за наемничество. Складывается ощущение, что у Лондона отсутствует стимул оказывать практическое содействие этой категории лиц.
Вместо этого англичане используют ситуацию с упомянутыми гражданами для демонстрации своей непреклонной позиции в вопросе непризнания реалий на земле. Подобные рассуждения – это не более чем отговорки, показывающие, насколько безразлична британскому правительству судьба своих соотечественников, которых оно без зазрения совести использует как расходный материал в собственных геополитических играх.
В ответ на поступающие обращения британского посольства в Москве относительно конкретных граждан этой страны, принимавших участие в вооруженных действиях на стороне киевского режима, последовательно указываем, что Лондону необходимо обращаться с соответствующими запросами не к Москве, а к компетентным органам Донецка и Луганска, т.е. к властям суверенных и независимых государств.
Со своей стороны продолжаем призывать Британию принять все необходимые меры для исключения любых форм вовлеченности своих граждан в военную активность на Украине.
Вопрос: Российские власти заявили, что ответ нашей страны на угрозы, возникающие в связи со вступлением Швеции и Финляндии в НАТО, будет симметричным. Есть ли уже понимание, каким он будет? Будет ли он включать помимо размещения Россией ядерного оружия на границе с Финляндией аналогичные действия и в Арктическом регионе? В Москве также заявляли о том, что отношения России с Финляндией и Швецией после их решения о вступлении в НАТО подлежат пересмотру. Какие действия могут быть предприняты на практике? Идет ли речь о понижении уровня дипотношений?
Ответ: Процесс ратификации заявок Стокгольма и Хельсинки о вступлении в НАТО странами-членами блока пока не завершен. Соответственно, неясен конкретный формат их интеграции в альянс, прежде всего в плане размещения на финской и шведской территориях иностранных военных баз, военной инфраструктуры и ударных систем вооружений. От этого фактора будет зависеть и степень угроз для России в результате очередной волны расширения НАТО, и собственно меры реагирования с нашей стороны.
Неоднократно заявляли, что превращение Финляндии и Швеции из внеблоковых стран в «прифронтовые территории» враждебного России военного альянса, политика которого определяется, по сути, Вашингтоном, создаст дополнительные вызовы как для них самих, так и для ситуации на севере Европы – ранее одного из самых спокойных регионов мира.
Россия всегда рассматривала Арктику как территорию мира, стабильности и конструктивного сотрудничества, демонстрировала стремление к сдерживанию роста военно-политической напряженности в регионе.
Стараниями США и их союзников НАТО наращивает свое присутствие в высоких широтах, в т.ч. в непосредственной близости от границ Российской Федерации. На Крайнем Севере неуклонно растет число проводимых альянсом масштабных учений и маневров, в последние годы в них все активнее вовлекались Финляндия и Швеция, несмотря на проводившуюся этими государствами до недавнего времени политику военного неприсоединения.
Россией принимаются и будут дальше осуществляться все необходимые меры для обеспечения национальных интересов и укрепления обороноспособности в Заполярье – стратегическом регионе для нашей страны. Меры политического, экономического и военно-технического характера. Со временем станет известно и их конкретное содержание.
Вопрос: Видит ли Россия необходимость в дальнейшей работе Совета Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР), если Швеция и Финляндия станут членами НАТО? Может ли Москва покинуть эту организацию вслед за выходом из Совета государств Балтийского моря? Скажется ли возможный выход России из Организации на работе Северного морского пути? Сколько коммерческих рейсов, по Вашим прогнозам, смогут пройти через СМП до конца года?
Ответ: Перспектива вступления Финляндии и Швеции в НАТО может дополнительно осложнить многостороннее взаимодействие, в т.ч. по линии СБЕР, где совместная деятельность пока «заморожена». В данной структуре, как и в Арктическом совете, попросту не останется других стран, кроме России, которые бы не были членами НАТО – со всеми вытекающими последствиями.
Дальнейшее участие России в СБЕР напрямую зависит от готовности западных стран к продолжению равноправного партнерства с нами. Если этой готовности мы не увидим, то будут приняты все необходимые решения для обеспечения российских интересов. Думаю, наши западные коллеги на примере некоторых других структур, того же СГБМ, это уже поняли. При этом существование СБЕР без России, по сути, потеряло бы всякий смысл.
Реализация поставленных руководством России приоритетных задач по комплексному развитию Севморпути будет продолжена при любой внешнеполитической конъюнктуре, особенно в условиях наблюдаемой сейчас переориентации транспортно-логистических потоков на азиатское направление. При этом мы остаемся открытыми для профильного взаимовыгодного сотрудничества с конструктивно настроенными иностранными партнерами. Продолжим прикладывать усилия для повышения безопасности судоходства в арктических водах, продвижения бережного отношения к уязвимой природе Крайнего Севера. Вопрос о конкретных прогнозах по использованию СМП вряд ли относится к компетенции МИД России, рассматривать его без участия наших профильных ведомств было бы, наверное, некорректно.
Вопрос: Финляндия и Эстония ведут переговоры о создании общей системы противоракетной обороны. По словам эстонского министра обороны, интеграция финской и эстонской ПРО позволит закрыть Финский залив для российских военных кораблей. Как Москва оценивает перспективу того, что «Балтийское море станет внутренним морем НАТО»? Какова будет реакция России на это?
Ответ: Как понимаю, данные вопросы связаны с публикацией (12 августа с.г.) беседы Министра обороны Эстонии Х.Певкура с журналистом финской газеты «Илталехти». В этой связи хотел бы прежде всего обратить внимание на то, что было не совсем верно передано содержание этой беседы, видимо, из-за ошибок в переводе с финского языка. Так, эстонский министр, судя по статье, ничего не говорил о создании каких-либо элементов противоракетной обороны. Речь шла об интеграции прибрежных ракетных комплексов, предназначенных для поражения надводных целей.
В этом плане ничего нового он, по сути, не сообщил – Эстония и Финляндия действительно имеют на своем вооружении противокорабельные системы вооружений, дальность полета которых может превышать границы Финского залива. Что же касается пассажа о том, что такая эстонско-финская интеграция ракетных комплексов закроет залив для российских военных кораблей, то оставлю эти спекуляции на совести главы военного ведомства Эстонии. Нам не привыкать к воинственной браваде представителей прибалтийских государств. Будем реагировать на реальные угрозы, а не на заявления, нацеленные на дальнейшую конфронтацию.
То же самое в полной мере относится к словам Министра обороны Эстонии о Балтийском море как «внутреннем море НАТО» после вступления Финляндии и Швеции в этот военный блок. Любому здравомыслящему человеку очевидна абсурдность такого заявления. Никто не сможет лишить Россию ее статуса государства Балтийского моря, который, напомню, наша страна получила задолго до того, как Эстония возникла как субъект международной политики.
Вопрос: Как Россия планирует ответить на решение стран Прибалтики и Финляндии о введении визовых ограничений в отношении россиян?
Ответ: МИД России уже неоднократно давал свою оценку подобным решениям, которые являются свидетельством политически мотивированной дискриминации россиян по признаку национального происхождения. Обращали также внимание на то, что такие действия являются подтверждением пренебрежительного отношения упомянутых стран и всего Европейского союза к своим международным обязательствам.
Особое усердие на этом направлении демонстрируют прибалтийские республики, стремящиеся всеми мыслимыми и немыслимыми способами «наказать» Россию за защиту своих законных интересов. Решение руководства Эстонии запретить с 18 августа с.г. целые категории виз для российских граждан вкупе с его призывом ввести этот шаг от имени всего Евросоюза носит явно дискриминационный характер. При этом такие режимы, называющие себя «демократическими», не смущает то, что они уже давно попрали базовые нормы ООН, ОБСЕ и того же Европейского союза, в том числе в части нарушения основополагающих свобод личности и наказания целых наций, превратившись в откровенно полицейские государства.
Упомянутые враждебные меры в отношении нашей страны, безусловно, не останутся без ответа. Ответные шаги рассматриваем взвешенно, без эмоций – с учетом проживающей в Латвии и Эстонии большой группы наших соотечественников. В настоящее время готовятся законодательные документы об условиях дальнейшего въезда и пребывания иностранцев в России.
Вопрос: Насколько вероятен разрыв Москвой в одностороннем порядке договора о российско-эстонской государственной границе с учетом продолжающейся визовой дискриминации в отношении россиян и недавнего демонтажа советского памятника Т-34 в Нарве?
Ответ: Исходим из того, что проблематика визовой дискриминации была изложена в предыдущем ответе.
Провокационному демонтажу памятника танку Т-34 в Нарве вопреки массовым протестам местных жителей были даны жесткие оценки со стороны нашего министерства. Несмотря на эту акцию, которую иначе, как варварством, назвать нельзя, никто не в состоянии отнять у жителей Эстонии их законное право сохранять историческую память о решающей роли советской армии в освобождении Европы от фашизма.
Что касается темы пограндоговоров, то мы никогда не были сторонниками радикальных мер. Договоры о границе в том виде, как они были подписаны в 2014 г., нас вполне устраивают: они являются важным инструментом урегулирования пограничных вопросов и обустройства государственной границы с обеих сторон. Мы готовы в любой момент вернуться к обсуждению вопроса об их ратификации на оговоренных при их подписании условиях – нормализация общей атмосферы двусторонних отношений и синхронный процесс принятия в парламентах без эстонских политических и территориальных довесков.
Хочется надеяться, что в Таллине хорошо запомнили свои ошибки 2005 г. и 2015 г. Хотя в последнее время возникает все больше сомнений в способности эстонских властей принимать адекватные решения. Ненависть ко всему, связанному с Россией, зашкаливает. А, как известно, такие эмоции ослепляют.
Вопрос: Литовский «Шяуляй банк», через который проходили платежи за калининградский транзит, прекратил операции с Россией в рублях, а расчеты во всех остальных валютах остановлены 1 сентября. Как Москва планирует решать данный вопрос с Вильнюсом? Обсуждается ли это с Брюсселем? Какие действия предпримет Россия, если Литва откажется пойти нам навстречу?
Ответ: Этот и другие вопросы калининградского пассажирского и грузового транзита активно обсуждаются российской стороной с Брюсселем и Вильнюсом. Последовательно добиваемся его полной нормализации. Какие-либо надуманные предлоги для осложнения транзита для нас абсолютно неприемлемы и наши «партнёры» предупреждены, что в случае продолжения создания препятствий вынуждены будем предпринять ряд контрмер, которые существенно скажутся на их экономическом благосостоянии.
