Пятница, 29 марта

Дача в литературе XIX века

Google+ Pinterest LinkedIn Tumblr +

Дачный концепт – самый подвижный в истории русской культуры. Изменение образа дачи подчинялось перестройке образа жизни русской нации с XVIII века по настоящий день. В русской литературе дачная тематика стала активно разрабатываться с рубежа XIX-XX веков, обусловленная активной сменой жизненных парадигм: традиционный усадебный уходил в прошлое, новый городской ещё не устоялся. Образ дачи появляется ещё у А. С. Пушкина, именно он задаёт тон игривого восприятия дачи как лёгкого времяпрепровождения. Дальнейшее развитие дачного образа у писателей-аристократов, живших недолго на дачах – И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого – шло в направлении странности, особенности этого места.

С конца XIX – начала XX века можно говорить о дачном хронотопе – времени и месте в произведении – формирующем особое карнавально-театральное сознание человека нового времени. Дача как место взросления нового поколения, в котором игровое пространство («сцена») соотносилось с игровым («отдыхающем») временем, формировало новый тип поведения интеллигента, превращения его в «человека-артиста».

Немаловажное место дачное пространство занимает и в творчестве Антона Павловича Чехова. Например, в его рассказе «Зеленая Коса» все основные сюжетные действия происходят именно на даче.
Первая глава – вводная – посвящена описанию дачи «Зеленая коса» на берегу ёерного моря и её владельцев – княгини Марьи Егоровны Микшадзе и её дочери Оли, а вторая – событиям, произошедшим на этой даче, – одной «из глупых средневековых историй». А именно: мать хочет выдать Олю замуж, но она влюблена в Егорова, и компания друзей устраивает заговор, срывая помолвку Оли с нелюбимым человеком.

«Дача в Силломягах» Николай Дубовской

Рассказчик – это дачник, который приезжал каждое лето по приглашению хозяев, – при чём это лицо автобиографическое. И как отмечают комментаторы, некоторые персонажи маленького романа (например, Е.П. Егоров, М.П. Коробов), – реально существующие люди, друзья А.П. Чехова. Здесь «Романное мышление» рассказчика выражается в оформлении того, чему он стал очевидцем. События, происходящие на берегу Чёрного моря в даче, которую он сравнивает со средневековым замком, становятся основой для написания целого романа.

Его романтическая настроенность, «поэтический» взгляд на мир, позволяет представить живописный пейзаж. Дача представляет собой подобие средневекового замка «со своими башенками, шпицами, зазубринами, шестами», что, между тем, отвечает тенденциям архитектуры второй половины XIX века. Описание участка выполнено в романтическом ключе с характерными им олицетворением и интроспекцией. Зеленая Коса в повествовании рассказчика – это прелестная дача со смиренной красотой («Она мне нравится за свою смиренную красоту…») и кокетливым ветерком («Воздух, сквозь который то и дело пробегает влажный кокетливый ветерок, всевозможные птичьи голоса, вечно ясное небо, прозрачная вода — чудное местечко!»), чудное местечко с садом с аллеями, фонтанчиками, оранжереей («Эта дача стоит на горе; вокруг дачи густой-прегустой сад с аллеями, фонтанчиками, оранжереями, а внизу, под горой — суровое голубое море…»):

«На берегу Черного моря, на местечке, которое в моем дневнике и в дневниках моих героев и героинь значится «Зеленой Косой», стоит прелестная дача. <…> Она глядит приветливо, тепло, романтично… Из-за стройных сребристых тополей, со своими башенками, шпицами, зазубринами, шестами, выглядывает она чем-то средневековым. Когда смотрю на нее, я припоминаю сентиментальные немецкие романы с их рыцарями, замками…»

«Дача в Крыму» Александр Киселёв

Самое интересное, что Чехов здесь помимо самого топоса также обозначает некий дачный хронос, так как рассказчик буквально говорит о сроках «дачного сезона»: («Мы ежегодно в мае съезжались на Зелёной Косе», «Мы приезжали и гостили до сентября»). В дальнейшем автор расширяет этот хронотоп с помощью сюжетной функции и из обрамления просто дачного сезона делает ещё и обрамление самого произведения, добавляя конкретное приглашение рассказчика княгиней и Олей: «Каждый март нас приглашали на Зелёную Косу два письма…». С помощью этого здесь создается своеобразная кольцевая композиция, которая несет идею цикличности, что как бы предполагает продолжение романа («Вскоре я должен получить два письма», «В мае я еду опять на Зелёную Косу»).

Подобное сравнение с рыцарским средневековьем неслучайно, так как, в общем и целом, дачный сюжет в «Косе» именно что пародирует рыцарские романы. В подкрепление этой мысли в рассказе присутствует и характерный для них любовный треугольник, в котором есть: Князь Чайхидзев (жених), поручик Егоров (рыцарь) и Оля (Прекрасная Дама).

В описании этих соискателей руки героини Чехов вводит первый контрастный слой. Так, например, Чайхидзев описывается нелицеприятно, ведь Оля за него выходить не хочет – «довольно ограниченный малый», «пучеглазый, узкогрудый». Тогда как поручик Егоров, в которого она влюблена – «красив, удачно острит, много молчит и военный».

“Девушка, идущая на свидание”, иллюстрация к “Зеленой Косе”, Николай Чехов

Если говорить пообразно, чтобы немного обозначить персонажей, то поэтическое восприятие дачи рассказчиком омрачается прозаической составляющей жизни, которая представлена главным образом строгой и капризной хозяйкой-княгиней – Чехов её называет «самым серым пятном». В противовес он также отмечает и самое светлое воспоминание героя – её дочь Ольга, без которой «поэзия Зеленой Косы была бы неполной». С помощью образов Чехов буквально контрастирует прозу и поэзию:

«Если бы не дочь её, то, пожалуй, едва ли мы услаждали бы себя теперь воспоминаниями о Зеленой Косе. Добрая женщина составляет самое серое пятно в наших воспоминаниях»

«Украшение Зеленой Косы – дочь Марьи Егоровны, Оля. <…> Без неё поэзия Зеленой Косы была бы неполной»

Тут мы видим, что в построении галереи персонажей у Чехова преобладает принцип каламбурности. Княгиня предстает раскатывающей на двух своих коньках, но естественно в переносном значении: «Этикет – её конек. Что она жена князя – это её другой конек», – пишет он. А её поведение характеризуется как «вечное и ужасное пересаливание»: «Катаясь на этих двух коньках, она вечно и ужасно пересаливает» – каламбур с пересолом здесь намекает на то, что княгиня явно перебарщивает с этикетностью, ведь она «враг ветрености и легкомыслия, любит молчание», считает неприличным улыбаться и любит читать нотации.

Для рассказчика-поэта Марья Егоровна – «жена не то грузина, не то черкеса-князька». Здесь эта выраженная неточность поставлена специально: через неё Чехов подчеркивает несколько ироничное отношение рассказчика к барыне, для которой высшая добродетель представлена знатностью, при чём напыщенной. Описание княгини по ходу текста, в общем и целом, противоречивое, так как постоянно уточняется, что она была «не строгая, а капризная»; «любила нас, но при этом упрекала и терзала».

Но несмотря на вот такую темпераментную хозяйку Зеленая Коса для дачников всё равно представляется земным раем, что опять-таки вкладывается в чеховскую контрастность. При этом главной особенностью этого дачного пространства является его музыкальность, ведь в тексте встречается очень много звуковых образов:

«Плеск моря и шёпот деревьев сами по себе хороши, но если к ним присоединяется еще сопрано Оли с аккомпанементом наших басов, теноров и рояля, то море и сад делаются земным раем…»

«Кукольное представление на дачах» Владимир Маковский

Из другого контрастного слоя в Косе также выделяется карнавальная тематика, упомянутая нами в начале. На даче сквозит игровая атмосфера: дачники в борьбе с правилами княгини используют невинные детские шалости. Упоминается что они: «заносили куда-нибудь её ножницы, забывали, где её спирт, не умели найти ей наперстка». При этом этих дачников обязательно за это наказывали, что тоже представлено в комическом амплуа – Чеховым отмечается, что дачники могли провиниться для потехи, и по фразе «призывались к старухе» создается своеобразный ироничный образ суда: «Иногда для потехи кто-нибудь из нас провинится в чем-нибудь и по донесению призывается к старухе».

Продолжается эта тематика на балу, на котором и намечался сговор дачников против княгини и против её планов на Олю, на котором карнавальный верх (сама княгиня и князь Чайхидзев) меняется местами с карнавальным низом (Егоров и дачники). Когда заговор дачников удается, то княгиня вмиг теряет весь свой этикет, при этом описывается, что она «выходила из себя и нюхала спирт», «сердилась, стыдилась гостей, жениха», и её «разбирало бешенство».

А. П. Чехов не только сумел полностью передать романтический и готический стиль дачного участка, полностью отвечая тенденциям своего времени, но и наделил дачу особым символизмом, применив к ней свой легендарный тонкий юмор. Рассказ «Зеленая Коса» определенно стоит того, чтобы уделить ему немного своего времени и насладиться остроумной чеховской прозой!

 

Автор статьи: Варвара Картушина

Share.

About Author

Leave A Reply